Когда в 2001 уходил с поста Президента Международного Олимпийского Комитета Хуан Антонио Самаранч, мне казалось, что допинг, основательно запустивший свои корни во все сферы спорта, победить нельзя.
Когда я окидывал взглядом более десятка лет, прошедших под руководством сменившего Самаранча Жака Рогге, провозгласившего допингу непримиримую войну, мне так уже не казалось.
В том, что проблема неискоренима, я стал просто уверен. Прошедшие годы под управлением МОКа Томасом Бахом только укрепили эту уверенность.
Допинг и Гегель
Бьют, как известно не за то, что нарушил, а за то, что попался. Ловить при Рогге и Бахе стали в разы больше. Значит ли это, что допинг станут применять меньше? Не факт. Боязнь схватить два года отлучения от спорта за мочу, не соответствующую стандартам, конечно же, существует. И желание стимульнуться у кого-то тормозит. Но все же не отшибает напрочь.
Коротка спортивная жизнь и велик риск за эти два года выпасть из обоймы, а то и вовсе растерять все, что нажито запредельным трудом. Все эти медали, кубки, и самое важное – призовые. Вот где собака зарыта! Риск высок, но искушение выше. Оно и побеждает. Потому что должно побеждать. Потому, что это заложено самой системой современного спорта. Потому что допинг, объявленный вне закона, нелегитимен только согласно правилам, принятым людьми. А в тот закон, который существует от них независимо и которому все человеческое бытие подчиняется, вписывается превосходно.
В философский закон единства и борьбы противоположностей, открытый давным-давно основоположником диалектики по фамилии Гегель.
Жизнь по определению не может состоять из одних положительных эмоций. Стоящих у кормушки власти всегда будут стремиться оттеснить конкуренты, полиция будет биться с криминалом, а белизна белого чувствуется только в присутствии по соседству с ним радикальной черноты черного.
Противостояние противоположностей и образует единство. Две команды на футбольном поле есть противоположности, образующие единство, именуемое матчем. Большее количество противоположностей-клубов образуют единство, называемое первенством страны, лигой чемпионов и т.д.
Жизнь противостоит смерти, пролетариат – буржуазии.
Без наличия противника развитие невозможно. Противник – это побудительная сила к созданию нового, выходу на очередной уровень. И если соперничества нет, но есть желание что-то развивать, то эту побудительную силу приходится создавать. Единство далеко не всегда является предметом, к каковым можно причислить те же спортивные соревнования. В некоторых случаях куда интереснее в качестве единства получить процесс. Процесс постоянного соперничества, заставляющий эволюционировать обе конкурирующие стороны. Приносящий в итоге все новые и новые деньги (да-да, деньги, в противном случае, зачем все это?).
Процесс отлова преступников и борьбы с криминалитетом куда доходнее одноразовой реализации идеи покончить махом с преступностью. Ну, одна из противоположностей исчезнет. И куда деть ораву людей, состоящих во второй? Нет противоположностей – нет и единства. Тема перестает существовать вообще.
Допинг и прогресс
В случае с допингом все обстоит ровно таким же образом. Антидопинговые комитеты и лаборатории создавались под благим предлогом победы над злом в виде стимуляторов, преждевременно изнашивающих человеческий организм и обеспечивающих победы нечестным, «химическим» путем. Это – та идея, которая была озвучена. А в тени осталась ее противоположность, гласящая: антидопинговые лаборатории нужны, чтобы… прогрессировали работы по созданию новых стимулирующих препаратов. Совсем не обязательно, чтобы эта мысль закладывалась в фундамент ВАДА и подобных ей организаций осознанно. Она возникает самостоятельно, как следствие работы того самого Гегелем открытого закона развития общества.
Объективно говоря, у производителей допинга не было бы катализатора для новых научных изысканий, если б не были созданы антидопинговые компании. Стимуляторы и сейчас оставались бы на уровне примитивного эфедрина, периодически обнаруживавшегося в крови некоторых атлетов еще в конце 60-х годов прошлого столетия.
На то и щука в озере, чтобы карась не дремал.
И карась, не дремлет, шагая в ногу с научно-техническим прогрессом, изобретая все новые препараты. А щука с тем же рвением их отыскивает, вносит во все увеличивающийся список запрещенных.
Пойманных карают, непойманных превозносят. Спорт высших достижений забрался на такую головокружительную высоту, что держать в тонусе организм весь сезон, не прибегая к употреблению восстановительных пилюль невозможно.
На фармакологическую поддержку выделяются огромные средства. На поиск следов тех из них, что определены как запрещенные – тоже. Две противоположности, стимулируя друг друга не только своим присутствием, но и достигаемыми результатами, продолжают совершенствоваться, требуя все больше вложенных средств. И принося все большие доходы инвестирующим в них. Не удивлюсь, если окажется, что и ту и другую стороны питает один и тот же источник.
Спорт давно стал уже частью того, что входит в понятие «престиж государства». А значит, все, что с ним связано, финансируется, прежде всего, на государственном уровне. Государству, ведь, с одной стороны, кроме престижа нужны отчисления, выплачиваемые международными федерациями за победы. А с другой стороны, гарантии, что призовые не придется с позором возвращать.
Доморощенные подконтрольные антидопинговые лаборатории задачей наказать своих загружены во вторую очередь. Первой в списке задач стоит недопущение скандала на международном уровне. И проверка дома – превентивная мера служащая этой цели.
В споре противоположностей допинг-антидопинг идеальным вариантом победы является не виктория кого-то из них, а наличие противостояния и сохранение самого процесса борьбы. И обеспечения максимального промежутка времени, в течение которого она длится. Желательно, чтобы этот период времени назывался «вечность». Вечная гарантия энного количества десятков тысяч рабочих мест и энного количества миллиардов, добытых на спортивных аренах.
Поиск нового, все более совершенного допинга происходит как бы нечаянно. Как вероятность побочного использования препарата, предназначенного для выполнения благородной задачи лечения организма от каких-либо недугов. Здоровье нации превыше всего. А что некоторые лыжники и биатлонисты пользуют препараты против астмы для форсирования дыхания… Это как со страниц прессы подать. Может великому норвежцу-биатлонисту памятник надо поставить, что он весь такой больной, а медали собирает.
В общем, разработкам стимуляторов мораторий не светит. Скорее наоборот - режим наибольшего благоприятствования, развитие и расширение зон поиска, сфер и методов применения. В перспективе допинги могут плавно перетечь из химической в физическую область. Коли уже сейчас внедряются в человеческое тело моторчики, стимулирующие сердечную мышцу, где гарантия, что не будут вживляться чипы, увеличивающие в нужный момент кровообращение и насыщенность крови кислородом и прочими необходимыми для победы частицами?
Химия в обнаружении следов этой «механизации» уже не помощница. Вот вам и новые рабочие места для программистов, технологов, конструкторов сканнеров для обеих противоборствующих сторон. И хакеров, в задачи которых будет входить взлом программы, заложенной в спортсмена из команды соперников. С целью разрушения, а еще лучше, перепрограммирования.
Кинотрилогия «Матрица» оказывается фантастикой только в определенный период времени. По достижению наукой требуемого уровня она переходит в разряд реальности.
Допинг и Сизиф
Проблема допинга может перестать существовать, только если исчезнут мотивы ее возникновения. То есть требуется - ни больше, ни меньше – отменить соперничество. В истории СССР, к примеру, такое уже было. Тридцатые годы прошлого столетия – «никакого чемпионства, никакого рекордсменства». Одни безликие нормы физической готовности к чему-то. «Знак ГТО на груди у него, больше не знают о нем ничего».
Как это ни грустно констатировать, но ликвидировать проблему допинга можно только уничтожив спорт. Заменив его физкультурой. Радикальное решение, похожее на бред. Лишить народ зрелищ, оставив ему в лучшем случае один хлеб? Чревато, конечно, но…В принципе, не так уж и невозможно. При авторитарном режиме власти в стране и полной изоляции ее от внешнего мира. Идея, подходящая, скажем, для Северной Кореи. Но и то лишь для внутреннего употребления. В тот самый момент, когда делается первый шаг на международную арену (присутствие там – государственный престиж!) возникает необходимость играть по общепринятым правилам. Иначе не выиграть.
Борьба противоположностей – основа борьбы за выживание, благодаря которой человечество все еще существует. А в битве за жизнь все средства хороши. И честные и не очень. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Философские законы – этот та самая материя, что «существует независимо от людей и дается нам в ощущениях». А ощущения такие, что допинг – это навсегда. Как и антидопинговые комитеты, обреченные на вечный сизифов труд. Правда, в отличие от трудового соглашения персонажа из мифологии, содержащий статью о регулярном денежном вознаграждении.
