12 октября дело о теракте, произошедшем в Алматы 18 июля, было передано в суд. С одной стороны, у дела - подчёркнуто "уголовный" окрас. С другой - остаются вопросы. Не к следствию, а скорее с осмыслению случившегося.
Мы уже освещали острую и предельно токсичную для казахстанского общества тему теракта в Алматы, совершенного 18 июля.
Тема, вызывающая безусловный интерес не только в Казахстане, но и в странах-ближайших партнерах, сопредельных государствах вообще, да и не только.Напомним, что 18 июля, в понедельник, в Алматы случилась террористическая атака (вторая в Казахстане за лето-2016). С 11:40 до 13:00 информационное пространство (главным образом - группы в мессенджерах) наполнилось сообщениями о стрельбе в разных точках города и фотографиями раненых полицейских. А затем пошла волна слухов о том, что это «нападение ваххабитов» и что они атакуют в разных частях города и довольно большими группами, захватывают заложников, минируют вокзалы и даже нападают на военную часть.
Уже к полудню был объявлен «красный» уровень террористической угрозы и начато проведение антитеррористической операции. Банки, школы, ТРЦ и детские сады закрылись, усилилась охрана государственных объектов, аэропорта и даже государственной границы с Кыргызстаном. Было назначено собрание экстренной комиссии в Астане с участием Президента РК, руководителей МВД и КНБ.
К 14:00 большую часть слухов МВД опровергло через СМИ, заметив, что всех причастных к их распространению ждет ответственность. В итоге был задержан... один подозреваемый. Погибло девять человек (двое полицейских скончались в больнице через несколько дней), из которых один гражданский.
Как и любое острое событие, эта трагедия вызвала реакцию, характерную для русскоязычной информационной среды вообще и для казахстанской - в частности. Шквал противоречивой и разнонаправленной информации, слухов и домыслов в первые два дня. После этого информационное поле профессионально накрыло предельно четко сформулированной официальной версией, отсекающей все сообщения, не совпадающие с ней. Эту версию озвучил следующий день после теракта руководитель КНБ в ходе доклада Президенту РК (ему все-таки пришлось заметить, что подозреваемый был ранее судим и в колонии близко сошелся с религиозными радикалами).
Распространителей самых провокационных слухов быстро нашли и привлекли. А робкие попытки частных лиц и отдельных журналистов сопоставить факты и указать на их расхождение с официальной версией как-то очень быстро утонули в тишине и смылись привычным потоком новостей: чернуха, скандалы, светская жизнь.
Ничего примечательного. Все подобные случаи(которых, к несчастью, немало) освещаются и обрабатываются в Казахстане так: есть официальная версия, с которой никто открыто не спорит, но к которой всерьез не относятся даже сами работники госорганов в частных беседах. И есть две-три «правдивые» версии, которые никто, кроме блогеров и откровенно маргинальных экспертов, не озвучивает. В итоге в народ уходят все версии, которые сам народ препарирует, анализирует и вырабатывает свои варианты, на основании которых нещадно и непримиримо разделяется.
Такой подход к проблеме по традиции породил в обществе довольно ироничное отношение к информационной политике органов внутренних дел и спецслужб, утяжеленное рациональным аргументом в духе “не хотят сеять панику - вот и выдают предельно будничную версию событий”. Но вполне предметные и справедливые вопросы, возникшие у общества к следственным органам и к официальной версии, так и остались без ответа. Как один человек сумел напасть на РОВД, отобрать табельное оружие у полицейских, застрелить несколько сотрудников, пешком покрыть расстояние в несколько километров по полуденным пробкам, появиться через 5 минут у офиса КНБ, совершить нападение, а уже через 10 минут стрелять в полицию в другой части города? Этот и множество других вопросов повисли в воздухе, где и висят.
Проблема в том, что этим воспользовалась оппозиционно настроенная часть общества (точнее - их лидеры и спонсоры). Они запустили довольно жизнеспособную интерпретацию событий - в равной степени неправдоподобную и скандальную, полную как небеспочвенной критики полиции, так и откровенного лая, свойственного радикальной оппозиции любой постсоветской страны (включая РФ). Версия эта звучит так: “никакой это не теракт. Просто власти довели человека своим беспределом до крайней точки отчаяния, и он решил отомстить, а полицейские оказались совсем не готовы к разрыву терпения обычного гражданина”.
Все эти версии остались жить. Мнение народа, как и по большинству других острых вопросов, осталось разделенным. Единственный момент, в котором наблюдается "единство недоверия", так это фантастическая скорость перемещения одинокого террориста. Немало людей, в том числе журналисты, пытались проехать по его маршруту в полдень - и никто из них не уложился в его рекордное время, учитывая, что они даже не пытались ни в кого стрелять.
В итоге неквалифицированная благонамеренность официоза фактически сама набивает очки "борцам с режимом".
Что тут важно понимать: Казахстану сейчас как никогда нужна консолидация общества. А с каждым новым подобным случаем реакция разных частей общества всё более разнится. Подходить к эпохе глобального противостояния разобщенными и растерянными, с неплохим заделом для открытого раскола - мягко говоря, рискованно.
P.S.
События 18 июля могли так и не признать терактом, если бы сам Президент не подчеркнул с максимальной четкостью, что это был именно теракт. Тем не менее, связывать этот теракт с деятельностью религиозных экстремистов не стали. В отличие от теракта 5 июня в Актобе, где действительно имело место вооруженное нападение на военную часть группой религиозных экстремистов. Там официальной версии было просто некуда деваться, и вещи почти назвали своими именами. Именно с 5 июня на всей территории Казахстана был введен «желтый» уровень террористической угрозы, который, к слову, действовал и 18 июля во время теракта в Алматы, и сейчас никуда не делся.
Еще одним доказательством того, что власть в Казахстане серьезно подошла к вопросу, является факт существования Министерства по делам религии и гражданского общества. Его глава, кстати, заявил буквально сегодня, что казахстанское общество едино в негативном отношении к радикальным религиозным течениям, в частности – к «салафизму», и способно справиться с этой проблемой. Он даже отметил, что в последнее время численность сторонников радикальных течений в Казахстане снижается, не в последнюю очередь в результате работы государственных органов.
Так что, видимо, «всепропало» пока откладывается.